Беременность. Поколениe «child free» или не хочу иметь детей.

Каждый месяц один из читателей Psychologies получает возможность пройти консультацию с психотерапевтом Александром Бадхеном.

Беседа записывается на диктофон: это дает возможность понять, что на самом деле происходит в кабинете психотерапевта. В этот раз на прием пришла Анна.

Анна, 34 года, художник-иллюстратор

«Я замужем уже четыре года, и мой муж мечтает о ребенке. Но я не хочу и боюсь иметь детей… В последнее время я ощущаю давление не только с его стороны – родители и друзья все чаще спрашивают, собираюсь ли я рожать. Еще одна важная деталь – общение с врачами. Меня просто трясет от злости и отчаяния, потому что они все время твердят: «О чем вы думаете, вам пора рожать, можно пропустить момент и остаться бесплодной». И все это выглядит так, как будто я просто обязана родить. Я люблю детей и не исключаю, что когда-нибудь они у меня будут, но не сейчас. Я не хочу делать это только по медицинским показаниям или потому, что на этом настаивают родственники. И я делаю все возможное, чтобы оттянуть этот момент. Мне хотелось бы с этим разобраться. Потому что иногда мне начинает казаться, что со мной что-то не так, раз я не чувствую потребности иметь ребенка».

Александр Бадхен: Вы переживаете из-за того, что вам навязывают решение?

Анна: Да, и в то же время сомневаюсь, вдруг они правы: ведь годы действительно идут… Но я не хочу рожать для других. Это нечестно.

А. Б.: То есть решение должно быть вашим?

Анна: Оно должно прийти откудато из глубины. (Показывает на грудь.) Я сама должна этого захотеть и должна понимать, ради чего это делаю. Но пока я не чувствую такой потребности. Я много читала, расспрашивала маму и подруг о том, почему они решили родить ребенка, но для себя ответа не нахожу.

И, кажется, знаю почему, знаю, в какой момент со мной произошел этот «сбой». Но сама я не могу устранить неполадку. Я чувствую себя в ловушке, понимая, что во мне работает программа, заложенная в детстве. Моя мама – талантливый художник. Творчество она всегда ставила выше всех других целей в жизни.

И когда у меня возникали проблемы, мама говорила, что нужно искать утешение и смысл именно в творчестве. Но как-то, когда мне было лет пятнадцать, она сказала, что дети ставят крест на творчестве. И это при том, что она меня любила, у нас с ней были очень близкие отношения.

А. Б.: Как вы восприняли ее слова?

Анна: Приняла их на свой счет, ведь я единственный ребенок в семье. И долго чувствовала себя виноватой. А сейчас я сама копирую модель, которую построила мама, и мне страшно оторваться от нее: если появится ребенок, то всю себя я буду отдавать ему, а на творчество у меня просто не хватит времени.

И останутся десятки ненаписанных картин… Все внутри меня протестует, и одновременно я чувствую сильный страх: ведь придется выбирать между ребенком и творчеством, и, как говорит мама, всегда сделаешь выбор в пользу своего ребенка.

А. Б.: Вы верите своей маме?

Анна: Я долго находилась под ее влиянием, но и очень хотела из-под него выйти. Именно поэтому я уехала в Москву. Но произошло это достаточно поздно: мне было 30 лет. Мне кажется, если бы я так надолго не задержалась под родительским крылом, все было бы гораздо проще.

А. Б.: Вы говорите с сожалением, так, как будто что-то упустили.

Анна: Мне кажется, что я опоздала. Я не уехала учиться, как планировала, потому что после школы мама меня не отпустила. Я опоздала с личной жизнью, потому что мама отвадила всех моих женихов.

А. Б.: Это звучит так, словно мама была помехой для вас, для вашей самореализации.

Анна: Да. Как ни странно. Она говорила: «Зачем тебе нужен кто-то кроме нас с папой? Живи с нами, мы тебя так любим». И мне в какой-то момент казалось, что мама хочет, чтобы я осталась с ними и вместе с ними состарилась. Хотя люди меняются, и теперь у нее другие взгляды. Намекая на то, что мне пора родить ребенка, мама говорит, что дети – это прекрасно и что я – самое ценное, что есть у нее в жизни. Но я никак не могу забыть именно те слова, которые она сказала мне в пятнадцать лет.

А. Б.: Влияние мамы на вас по-прежнему очень велико.

Анна: Да. К сожалению.

А. Б.: У вас слезы на глазах.

Анна: Да. (Смеется.)

А. Б.: И смех одновременно.

Анна: Да. Потому что это выглядит так, как будто маленькая девочка никак не может оторваться от юбки и жалуется.

А. Б.: Возможно, какая-то маленькая девочка действительно не может оторваться от мамы.

Анна: (после паузы) У кого-то получается пуповину перервать, а я до сих пор прислушиваюсь к маме, жду ее одобрения. Но при этом бывают логические нестыковки. Мама сказала, что дети ставят крест на творчестве, я запомнила, потом она сказала, что дети – это прекрасно, я и это запомнила, и… у меня возникает «сбой» в голове.

А. Б.: Хочу поделиться своим ощущением: словно помимо нас с вами в комнате присутствует и ваша мама. Вы и сейчас оглядываетесь на нее, ощущаете пуповину, которая вас прочно связывает.

Анна: Да, особенно остро я чувствую эту связь, когда речь идет о материнстве, женственности.

А. Б.: В начале нашего разговора вы говорили о том, что чувствуете давление мужа, родителей, друзей, но есть также что-то, идущее изнутри вас. И это «что-то» более важно, и именно с ним вы хотите соотносить свои решения.

Анна: Мне хотелось бы жить и принимать решения, исходя из своих личных устремлений, желаний, побуждений.