Подростки. Суицидальное поведение подростка.

Читати статтю українською мовою

Про­бле­ма юно­шес­ких са­мо­убийств мно­гие го­ды бы­ла у нас под за­пре­том.

По­это­му сре­ди не­спе­ци­а­лис­тов рас­прост­ра­не­ны два оши­боч­ных мне­ния:

• что са­мо­убийст­ва во­об­ще и юно­шес­кие в осо­бен­нос­ти со­вер­ша­ют толь­ко пси­хи­чес­ки боль­ные, не­нор­маль­ные лю­ди и
• что имен­но юно­шес­кий воз­раст, в си­лу его кри­зис­но­го, поч­ти пси­хо­па­то­ло­ги­чес­ко­го ха­рак­те­ра, да­ет мак­си­маль­ный про­цент са­мо­убийст­ва.

На са­мом де­ле под­рост­ки и юно­ши со­вер­ша­ют са­мо­убийст­ва ре­же, чем ли­ца стар­ших воз­рас­тов. Но по срав­не­нию с дет­ским воз­рас­том, ког­да со­зна­тель­ных са­мо­убийств прак­ти­чес­ки не бы­ва­ет, их рост пос­ле 13 лет ка­жет­ся ог­ром­ным; во Фран­ции в груп­пе 15—19-лет­них са­мо­убийст­во яв­ля­ет­ся чет­вер­той, а в США — треть­ей по ста­тис­ти­чес­кой зна­чи­мос­ти при­чи­ной смер­ти (пос­ле транс­порт­ных про­ис­шест­вий, на­сильст­вен­ной смер­ти и ра­ка).

При­чем в боль­шинст­ве стран, где ве­дет­ся ста­тис­ти­ка, за по­след­ние 30 лет ко­ли­чест­во юно­шес­ких са­мо­убийств за­мет­но воз­рос­ло, в то вре­мя как сре­ди взрос­лых по­ка­за­те­ли су­и­ци­дов в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни оста­лись преж­ни­ми.

У под­рост­ков зна­чи­тель­но ча­ще, чем сре­ди взрос­лых, на­блю­да­ет­ся так на­зы­ва­е­мый «эф­фект Вер­те­ра»— са­мо­убийст­во под вли­я­ни­ем чье­го-ли­бо при­ме­ра (в свое вре­мя опуб­ли­ко­ва­ние ге­тев­ско­го «Вер­те­ра» вы­зва­ло вол­ну са­мо­убийств сре­ди не­мец­кой мо­ло­де­жи).

Сле­ду­ет иметь в ви­ду, что ко­ли­чест­во су­и­ци­даль­ных по­пы­ток мно­го­крат­но пре­вы­ша­ет ко­ли­чест­во осу­щест­влен­ных са­мо­убийств. У взрос­лых они пред­по­ло­жи­тель­но со­от­но­сят­ся как 6 или 10 к 1, а у под­рост­ков как 50:1 или да­же 100:1. По­сколь­ку боль­шинст­во су­и­ци­даль­ных по­пы­ток оста­ют­ся не­из­вест­ны­ми, мно­гие спе­ци­а­ли­с­ты счи­та­ют да­же эти циф­ры за­ни­жен­ны­ми.

Сре­ди под­рост­ков 32 про­цен­та су­и­ци­даль­ных по­пы­ток при­хо­дит­ся на до­лю 17-лет­них, 31 про­цент— 16-лет­них, 21 про­цент—15-лет­них, 12 про­цен­тов—14-лет­них и 4 про­цен­та —12—13-лет­них.

Юно­ши со­вер­ша­ют са­мо­убийст­ва как ми­ни­мум вдвое ча­ще де­ву­шек; хо­тя де­вуш­ки пред­при­ни­ма­ют та­кие по­пыт­ки го­раз­до ча­ще, мно­гие из них име­ют де­мон­ст­ра­тив­ный ха­рак­тер.

Не­удач­ные су­и­ци­даль­ные по­пыт­ки боль­шей частью не пов­то­ря­ют­ся; хо­тя 10 про­цен­тов маль­чи­ков и 3 про­цен­та де­во­чек от 10 до 20 лет, со­вер­шив­ших не­удач­ные су­и­ци­даль­ные по­пыт­ки, в те­че­ние бли­жай­ших двух лет все-та­ки по­кон­чи­ли с со­бой.

Ка­кие пси­хо­ло­ги­чес­кие про­бле­мы сто­ят за юно­шес­ки­ми са­мо­убийст­ва­ми?

В пси­хо­ло­ги­чес­ких экс­пе­ри­мен­тах не раз бы­ло по­ка­за­но, что у не­ко­то­рых лю­дей лю­бая не­уда­ча вы­зы­ва­ет не­про­из­воль­ные мыс­ли о смер­ти. Вле­че­ние к смер­ти, фрей­дов­ский «Та­на­тос»— не что иное, как по­пыт­ка раз­ре­шить жиз­нен­ные труд­нос­ти пу­тем ухо­да из са­мой жиз­ни.

Для юно­шес­ко­го воз­рас­та это осо­бен­но ха­рак­тер­но. Из 200 ав­то­ров юно­шес­ких ав­то­био­гра­фий и днев­ни­ков, ис­сле­до­ван­ных Нор­ма­ном Ки­лом (1964), свы­ше тре­ти бо­лее идя ме­нее серь­ез­но об­суж­да­ли воз­мож­ность са­мо­убийст­ва, а не­ко­то­рые пы­та­лись его осу­щест­вить. Сре­ди них та­кие раз­ные лю­ди, как Ге­те и Ро­мен Рол­лан, На­по­ле­он и Бенд­жа­мен Кон­стан, Якоб Вас­сер­ман и Джон Стю­арт Милль, Эн­то­ни Трол­лоп и Бе­ат­ри­са Уэбб, То­мас Манн и Ган­ди, И. С Тур­ге­нев и М. Горь­кий…

Боль­шинст­во ин­тел­ли­гент­ных взрос­лых, с ко­то­ры­ми бе­се­до­вал из­вест­ный пе­да­гог Ю. П. Аза­ров, так­же ска­за­ли, что в под­рост­ко­вом и юно­шес­ком воз­рас­те, до 18— 20 лет, им при­хо­ди­ла в го­ло­ву мысль об окон­ча­нии жиз­ни.

Ра­зу­ме­ет­ся, во­об­ра­жа­е­мое и ре­аль­ное са­мо­убийст­во — ве­щи раз­ные.

«При­хо­дя к мыс­ли о са­мо­убийст­ве, ста­вят крест на се­бе, отво­ра­чи­ва­ют­ся от про­ш­ло­го, объ­яв­ля­ют се­бя бан­к­ро­том, а свои вос­по­ми­на­ния не­дейст­ви­тель­ны­ми. Эти вос­по­ми­на­ния уже не мо­гут до­тя­нуть­ся до че­ло­ве­ка, спас­ти и под­дер­жать его. Не­пре­рыв­ность внут­рен­не­го су­щест­во­ва­ния на­ру­ше­на, лич­ность кон­чи­лась. Мо­жет быть, в за­клю­че­ние уби­ва­ют се­бя не из вер­нос­ти при­ня­то­му ре­ше­нию, а из не­стер­пи­мос­ти этой тос­ки, не­ве­до­мо ко­му при­над­ле­жа­щей, это­го стра­да­ния в от­сут­ст­вие стра­да­ю­ще­го, это­го пус­то­го, не за­пол­нен­но­го про­дол­жа­ю­щей­ся жизнью ожи­да­ния». Б. Пас­тер­нак име­ет здесь в ви­ду зре­лых лю­дей, чья жизнь сло­жи­лась на­столь­ко тра­ги­чес­ки, что они не на­шли из нее дру­го­го вы­хо­да,— В. Ма­я­ков­ско­го, С. Есе­ни­на, М. Цве­та­е­ву, П. Яш­ви­ли, А. Фа­де­е­ва.

Су­щест­ву­ет так­же пси­хо­ло­ги­чес­кий тип лич­нос­ти, для ко­то­ро­го ха­рак­тер­на устой­чи­вая уста­нов­ка, склон­ность к ухо­ду из кон­фликт­ных стрес­со­вых си­ту­а­ций, вплоть до са­мой по­след­ней. Этот тип че­ло­ве­ка-са­мо­убий­цы опи­сал Гер­ман Гес­се в ро­ма­не «Степ­ной волк».

«Са­мо­убий­ца» не обя­за­тель­но на­кла­ды­ва­ет на се­бя ру­ки или жи­вет в осо­бен­но тес­ном об­ще­нии со смертью. Он прос­то «смот­рит на свое «я» — не важ­но, по пра­ву или не по пра­ву,— как на ка­кое-то опас­ное, не­на­деж­ное и не­за­щи­щен­ное по­рож­денье при­ро­ды… ка­жет­ся се­бе чрез­вы­чай­но не­за­щи­щен­ным, слов­но сто­ит на уз­кой вер­ши­не ска­лы, где до­ста­точ­но ма­лень­ко­го внеш­не­го толч­ка или кро­шеч­ной внут­рен­ней сла­бос­ти, что­бы упасть в пус­то­ту.

Судь­ба лю­дей это­го ти­па от­ме­че­на тем, что са­мо­убийст­во для лих — наибо­лее ве­ро­ят­ный тип смер­ти, по край­ней ме­ре в их пред­став­ле­нии. При­чи­ной это­го на­стро­е­ния, за­мет­но­го уже в ран­ней юнос­ти и со­про­вож­да­ю­ще­го этих лю­дей всю жизнь, не яв­ля­ет­ся ка­кая-то осо­бен­ная не­хват­ка жиз­нен­ной си­лы, на­про­тив, сре­ди «са­мо­убийц» встре­ча­ют­ся не­обык­но­вен­но упор­ные, жад­ные, да и отваж­ные на­ту­ры.

Но каж­дое по­тря­се­ние вы­зы­ва­ет у них мысль об из­бав­ле­нии пу­тем ухо­да. Для Гар­ри — Степ­но­го Вол­ка «мысль, что он во­лен уме­реть в лю­бую ми­ну­ту, бы­ла для не­го не прос­то юно­шес­ки груст­ной иг­рой фан­та­зии, нет, в этой мыс­ли он на­хо­дил опо­ру и уте­ше­ние. Да, как во всех лю­дях его ти­па, каж­дое по­тря­се­ние, каж­дая боль, каж­дая сквер­ная жи­тей­ская си­ту­а­ция сра­зу же про­буж­да­ла в нем же­ла­ние из­ба­вить­ся от них с по­мощью смер­ти».

По­вод, из-за ко­то­ро­го че­ло­век, не­за­ви­си­мо от воз­рас­та, кон­ча­ет с со­бой, мо­жет быть со­вер­шен­но не­зна­чи­тель­ным. Че­ло­век пья­не­ет во­все не от по­след­ней кап­ли.

На­до смот­реть глуб­же, пом­ня, что «ког­да нет са­мо­го важ­но­го, все ста­но­вит­ся не­важ­ным, и все не­важ­ное ста­но­вит­ся важ­ным, и лю­бое мо­жет стать смер­тель­ным».

Про­фи­лак­ти­ка юно­шес­ких са­мо­убийств за­клю­ча­ет­ся не в из­бе­га­нии кон­фликт­ных си­ту­а­ций — это не­воз­мож­но, а в со­зда­нии та­ко­го пси­хо­ло­ги­чес­ко­го кли­ма­та, что­бы под­рос­ток не чувст­во­вал се­бя оди­но­ким, не­при­знан­ным и не­пол­но­цен­ным.

В де­вя­ти слу­ча­ях из де­ся­ти юно­шес­кие по­ку­ше­ния на са­мо­убийст­во — не же­ла­ние по­кон­чить сче­ты с жизнью, а крик о по­мо­щи.

О по­доб­ных же­ла­ни­ях под­рост­ки и юно­ши час­то го­во­рят и пре­дуп­реж­да­ют за­ра­нее; 80 про­цен­тов су­и­цид­ных по­пы­ток со­вер­ша­ет­ся до­ма, в днев­ное или ве­чер­нее вре­мя, ког­да кто-то мо­жет вме­шать­ся.

Мно­гие из них от­кро­вен­но де­мон­ст­ра­тив­ны, ад­ре­со­ва­ны ко­му-то кон­крет­но­му, иног­да мож­но да­же го­во­рить о су­и­ци­даль­ном шан­та­же.

Тем не ме­нее все это смер­тель­но серь­ез­но и тре­бу­ет чут­кос­ти и вни­ма­ния учи­те­лей и пси­хо­ло­гов-кон­суль­тан­тов, ког­да они, на­ко­нец, по­явят­ся в на­шей шко­ле.